Стою вчера на кассе, в большом сетевом магазине.
Со мной Катюня, в коляске. Нахохленая такая, суровая.
Ей в магазине жарко и скучно, на Горку хочется, на воздух.
И мне хочется. Я приболела, и все домашние обязанности даются мне с большим трудом. Домой хочу.
Я покупки картой оплачиваю. Карта долго не проходит, что-то с аппаратом, кассир спрашивает про наличные, которые у меня есть, но меньше трех тысяч, на которые я набрала продуктов.
Я вздыхаю - только этого мне не хватало! - И хмуро прикидываю, от чего мне придется отказаться, как вдруг оплата все-таки проходит и я, выдохнув и улыбнувшись, начинаю судорожно запихивать продукты в поддон коляски, чтобы не задерживать очередь.
Я в пуховике, взмокшая, упаковала продуктовый тетрис, и обернулась к дочери, поправить ей комбезик и надеть шапку перед выходом на улицу.
Замечаю у нее в руках - яйцо. Такое спрессованное полотенчико в виде яйца, сувенирчик, расписанный под хохлому. Видимо, пока мы бродили вдоль стеллажей, малышка схватил игрушку, прельстившись ее яркой расцветкой. Я забираю у дочки яичко и протягиваю его кассирше, которая уже считает покупки следующего клиента.
- Возьмите, пожалуйста, а то мы чуть не украли.
Она подмигивает моей Катюне, кивает, забирает игрушку, и тут.
Перед нами возникает хмурая коренастая женщина в костюме охранника и сообщает повелительным тоном:
- Оплатите покупку!
Я решила, что она про мои продукты, которыми забита коляска, и за которые я забыла взять чек, но вот она, касса, вот кассирша, чек где-то там:
- Я заплатила, вот кассир подтвердит, я могу чек найти, это же минуту назад было.
- Оплатите украденное яйцо, - велит вдруг охранница.
Она на шварценеггера похожа. Лицом и прической. Не фигурой.
Думаю, в этом ее личная женская трагедия.
- А, яйцо, - улыбаюсь я. - мы вернули его. Нам не нужно яйцо. Ребенок взял случайно.
- Вы пронесли покупку мимо кассы. Камеры зафиксировали это. Теперь оплатите её.
Я не понимаю, почему на пустом месте зреет скандал.
- А камеры зафиксировали, как яйцо - путешественник вернулось в магазин в целости и сохранности? Через минуту своего путешествия? - Я пытаюсь отшутиться. Это же недоразумение.
- Оплатите покупку! Вы хотели украсть яйцо! - Грозно велит женщина.
- У меня её нет! - Я уже завожусь, а Катюня начинает подхныкивать.
- Вон ваше яйцо, на кассе, - кивает охранница. Она мне выход перегородила. - Оплатите. Тогда выпущу!
- Слушайте, что происходит? - Наш диалог привлекает внимание других покупателей. Я этого очень не люблю. Мне стыдно. Все эти люди в очереди вероятно думают, что я - воровка, которая отказывается оплатить товар.
- Дайте нам пройти.
- Оплатите яйцо или я сейчас позову директора, и мы составим акт о краже!
- Краже чего? - Завожусь я. - то, с чем я выхожу из вашего магазина, оплачено мной!
- Краже яйца! Не стройте из себя дуру!
Господи, какая стыдоба. Я злюсь.
- Уважаемая, - говорю я уничижительным тоном. - Как вы думаете, если бы я захотела украсть это чертово яйцо, я оставила бы его на видном месте? В руках у дочери? Мне не хватило бы ума хотя бы в карман его положить? Вы понимаете, что вы сейчас порочите мою репутацию? Обвиняете в воровстве? Я на воровку похожа? Серьезно? Так и выглядят воровки? Замученные матери с грудными детьми? Это что, розыгрыш?
- Не будете платить? Я директора вызываю!
И она достает рацию и говорит в нее громко и чётко:
"На объекте зафиксирован факт кражи. На объекте зафиксирован факт кражи. Касса 5".
Какой-то сюр, ей-богу. Я порывисто возвращаюсь к кассирше, которой отдала многострадальной яйцо, и громко прошу её:
- Пробейте мне мою кражу!
Кассирше неловко, она прячет глаза.
- Оно стоит 50 рублей, - тихо говорит она.
Я, помятуя о проблемах с аппаратом оплаты, лезу в сумку за наличными, нахожу сотню.
- О, класс! А дайте два! Два яйца!
И добавляю громко, чтобы все слышали:
- Я знаю одну женщину, которой прямо не хватает двух яиц!
Кассирша краснеет, прыскает в кулак, пробивает мне покупку, протягивает два яйца и чек, и говорит:
- Простите нас.
- Все в порядке, - подмигиваю я ей.
Ко мне приближается шварценеггер и вполне себе приветливый дяденька. Директор, наверное.
"Вот что ему, заняться нечем? - Думаю я. - кроме как вылавливать яйца, как волк в первой электронной игре моего детства? На ум приходит крылая фраза из Масяни:
"Директор? Да пошел ты на х., директор! - Что случилось? - Спрашивает директор.
Ему неловко. И мне. Всем неловко. Кроме Шварца.
- Ну как что? На объекте зафиксирован факт кражи, - ёрничаю я и добавляю. - Ничего не случилось. Мы просто с дочкой хотели поздравить вас с наступающим новым годом. И подарить вам подарки.
Я им по яйцу протягиваю.
- Мне не нужны ваши подарки! - Возмущенно хмыкает охранница.
- Как же не нужны? Вы заставили меня купить ненужный мне товар. Я понимаю, что у вас инструкции. И вы выполняете их. И наверное, думаете, что вы - хороший специалист. Но.
В инструкциях ваших не написано, что надо при этом оставаться человеком? А если бы на моем месте была другая женщина, которая не может за себя постоять? Например, мама, у которой правда нет денег на это чертово яйцо? Вы готовы были, невзирая на плачущего ребенка, на кучу зрителей вокруг и сюр всей ситуации, унизить человека составлением акта о хищении, которого не было! Вы понимаете?
Нашли, блин, улюкаева! С яйцом.
Катюня бунтует в коляске, мне надо ехать.
- Нет повода для вашего акта. Вот чек. Вот яйца. Мне они не нужны.
Я демонстративно их на полку для сумок откладываю.
- Я бы на вашем месте взяла их. Как подарок, напоминающий о том, что иногда, когда очень хочется кого-то осудить и распять, надо не забывать, что возможно все совсем не так, как кажется на первый взгляд.
И вообще, инструкции написаны людьми, а люди могут ошибаться. Потому что живые. А вы с такой готовностью бросаетесь клевать и топтать, что наступающий год петуха - прямо ваш год!
Я ухожу. Увожу хнычущую дочку на воздух. Иду и злюсь на себя. Я какая-то злая и нетерпимая стала. Докатилась до взаимного хабальства в магазине? Осень, что ты делаешь, прекрати. Попрошу у Санты антидепрессанты. На фото: юная похитительница. Яйца.